Просто юмор... (том-5)

[жизнелюб]

Целая жизнь вдруг развеялась. Снова можно было ехать на дачу, пилить старую яблоню. Только зачем это всё, без бурундука.

Грустная, абсолютно не смешная и очень добрая притча.

[Solomon]

абсолютно не смешная

Согласен.

[Доцент26]

Истина сей басни такова. Бабы сам и не знают что хотят и что им нужно

[жизнелюб]

Истина сей басни такова. Бабы сам и не знают что хотят и что им нужно

Ну каждый воспринимает по своему.
Для меня истина в том , что "бурундук" наполняет жизнь смыслом и целью.

[Solomon]

бурундук" наполняет жизнь смыслом и целью.

[Solomon]

В перерывах между страданиями Марья Васильевна умудрилась родить двоих детей, отец которых не смог перенести нескончаемые муки супруги и после недолгого раздумья и покашливания отправился в путешествие на небеса, при подготовке к которому ему было велено передать многочисленные приветы многочисленным родственникам в трех поколениях, а самому не грустить и не отчаиваться, поскольку сама Марья Васильевна слишком слаба и разлуку с кормильцем вряд ли вынесет.

Годы шли, а встреча с безвременно ушедшим супругом все откладывалась и откладывалась ввиду железного здоровья безутешной вдовицы.

Дети давно разъехались и стали, наконец, спать спокойно, не вздрагивая от ночных, дневных и утренних стонов и шарканья ног.

Так как жаловаться, а также адресно стонать и причитать стало некому, Марья Васильевна, обстонав всех соседей по подъезду, дому и близлежащему району, переключилась на врачей в поликлиниках и больницах, коих, слава тебе господи, в городе было превеликое множество.

Проснувшись с утра и поводив безволосой от времени зубной щеткой во рту, резцы и клыки в котором были проверены всеми стоматологами города, Марья Васильевна сытно позавтракала и приготовилась отправиться в поликлинику. Чтобы не попасть впросак, Марья Васильевна вела строгий учет своих посещений, так как несколько раз была изгнана из кабинетов шарлатанами в белых халатах, утверждающих, что она всех переживет даже в случае ядерной войны. Открыв толстую разлинованную тетрадь, доставшуюся ей в наследство от детей, Марья Васильевна решала, кому сегодня повезет. Список был обширен. Тут тебе и кардиолог, и терапевт, и хирург-уролог, проктолог, уже лечившие у Марьи Васильевны ректальную дисфункцию, простатит и водянку несуществующего яичка, и ортопед, и логопед, и педиатр, словом, все выпускники и стажеры медицинских институтов, которым посчастливилось жить в одном городе с Марьей Васильевной. Исключение составлял лишь патологоанатом, к встрече с которым Марья Васильевна была еще морально не готова (хотя однажды, в силу любопытства, заглянула в его рабочий кабинет и поразилась чистоте, цинковому столу и обилию жутких инструментов из нержавейки).

Итак, Марья Васильевна приготовилась. Сегодня она решила, что будет болеть живот, пусть банально, зато проверено, и еще время останется, чтоб зайти на рынок и поругаться в мясных рядах. Оделась и бодро вышла из дома. Несмотря на удушающую жару, были надеты шерстяные колготы, сползающие до колен мерзкими коричневыми складками, стоптанные от вековой борьбы с коридорами больниц туфли, длинная, опять же шерстяная юбка, глухо застегнутая блуза, поверх которой крест накрест был повязан старый, дырявый пуховый платок, призванный подчеркивать бренность бытия, и бейсболка сына. Легко шагая и довольно мурлыкая себе под нос, Марья Васильевна решительно и быстро направилась к поликлинике номер три. По мере приближения к цели, шаги Марьи Васильевны замедлялись, дыхание становилось прерывистым, пульс учащался, иа на лице появлялось скорбное выражение: как великая актриса, воспитанная на системе Станиславского и Немировича-Данченко, она вживалась в роль.

У регистратуры она недовольно огляделась и, тяжело дыша, остановилась. У окошка никого не было, пожаловаться на администраторшу было некому. Это слегка подпортило настроение Марьи Васильевны. Вздохнув, она подошла к окошку и изъявила желание попасть на прием к терапевту, от которого, по ее предположению, она должна была отправиться в долгое и счастливое плавание по кабинетам поликлиники. Для верности постонав в круглую дырку в стеклянном окне, которым регистраторша была отделена от людей, и получив заветный талончик, Марья Васильевна отправилась на поиски нужного ей кабинета, который оказался на первом этаже, что автоматически лишало ее возможности посетовать на то, как высоко и далеко приходится забираться безнадежно больным людям. Подойдя поближе, Марья Васильевна опять была неприятно удивлена полным отсутствием какой-либо очереди, в которой она обычно делилась своими умозаключениями о том, как надо управлять страной, наблюдениями о внешней политике, болезнях и выдуманных симптомах этих болезней. Растерянно оглянувшись, она постучала в дверь и тотчас услышала «Войдите», что совсем ее не обрадовало, поскольку она надеялась поворчать еще на пороге и пожаловаться на долгое ожидание. Молодая девушка в белоснежном халате ласково ей улыбнулась, потом посмотрела на стенд, висящей за спиной Марьи Васильевны, и улыбнулась еще шире. Происходящее совсем выбило Марью Васильевну из привычной колеи. «На что жалуетесь?» - спросила врач. Издав длинный, как гудок паровоза, стон, Марья Васильевна начала слово в слово пересказывать главу пятую, абзац первый из шестого тома энциклопедии. Доктор внимательно слушала, изредка качала головой и делала какие-то пометки. «Ну что ж, раздевайтесь...», - сказала она. Марья Васильевна, тяжело и натужно кряхтя, стала развязывать на спине узел пухового платка. Доктор терпеливо ждала. Покряхтев, Марья Васильевна вопросительно взглянула на доктора. «Раздевайтесь, раздевайтесь... До нижнего белья», - в ответ на вопросительный взгляд ответила врач и улыбнулась. Мария Васильевна стала стаскивать юбку, блузу и вскоре осталась в китайских, с начесом, рейтузах «Дружба», бюстгальтере с бретелькой на одном плече и спущенных колготах, и в этом виде стала напоминать выжившую из ума танцовщицу «Мулен Руж» одна тыща двадцать шестого года рождения, которая время от времени думает, что ей пора на сцену. «Ложитесь», - предложила врач, и Марья Васильевна, стеная и кряхтя, как аттракцион в парке ужасов, взгромоздилась на покрытую потрескавшейся от времени клеенкой кушетку. «Сейчас посмотрим», - сказала врач и безо всяких прелюдий так резко и сильно нажала на живот Марьи Васильевны, что та, не ожидая ничего подобного, издала задним бампером мощное басовитое крещендо, которое, несколько раз отразившись от покрашенных голубой краской стен кабинета, затихло где-то в глубине коридоров поликлиники. «Ого, - сказала врач пунцовой от смущения Марьи Васильевне, - какой тревожный сигнал», - и быстро и ловко засунула Марье Васильевне обычный ртутный градусник прямо в рот, как в сериале «Доктор Хаус». Лишенная дара речи Марья Васильевна, боясь раскусить градусник, могла только постанывать и таращиться в потолок. Через пять минут, показавшиеся ей вечностью, доктор вытащила градусник и озабоченно покачала головой. «Да, - сказала она. - Надо проверить развитие болезни в состоянии стресса, я сейчас буду хлопать в ладоши, а вы начинайте подпрыгивать в такт». Марьи Васильевне ничего не оставалось, как последовать приказу доктора, и она стала подпрыгивать, напоминая в своих гетрах ярую поклонницу аэробики восьмидесятых, и ловя руками свои груди у самого пола. Лишенная привычной амуниции, она была полностью деморализована и ощущала себя солдатом, у которого отобрали винтовку и отправили на передовую. «Выше!» - скомандовала врач, и Марья Васильевна стала отрываться от земли так высоко, что казалось, будто она зависает в воздухе. «Закончили упражнения», - командирским тоном приказала врач, и Марья Васильевна без сил присела было на кушетку, но врач грозно крикнула: «На колени!» и Марья Васильевна очутилась в позе, в которую ее не ставили уже много лет. В этот волнующий момент в дверь постучали и доктор ответила: «Войдите». Изумленная Марья Васильевна, стоявшая на карачках задом по направлению ко входу, услышала звук открываемой двери, затем сдавленный крик и быстро удаляющиеся шаги. «Вот видите, - услышала она голос доктора, - Болезнь, как говорится, налицо.....». Марья Васильевна вся покрылась мурашками. «Ничего страшного, сейчас придут санитары и поедем». «Поедем? - испуганно спросила Марья Васильевна, у которой после прыжков стучало в голове, а язык прилип к небу, - Я, это... пожалуй, сама пойду…» «Не беспокойтесь, вас отвезут», - не глядя на больную, сказала врач. «Куда?» - прошептала Марья Васильевна. «В прозекторскую», - с такой же милой улыбкой ответила врач. «Как в про... Пра... как же, а… там же...» - еле ворочая языком прошелестела Марья Васильевна. «Ну как же, - так же ласково ответила доктор, - надо произвести вскрытие, а там уж посмотрим». «Ка… ка… кк... ак вскрытие», - запинаясь и холодея от ужаса, прошептала Марья Васильевна, сразу вспомнив цинковый стол и нержавеющие инструменты. «Ну как-как.... положим на стол; крови, конечно будет много, надо фартук будет надеть и...» Договорить доктор не успела; одним прыжком, как чемпион-легкоатлет, Марья Васильевна сиганула через всю комнату, мощным толчком распахнула закрытые на задвижку двери кабинета и покинула ласкового доктора. А доктор отодвинула журнал, достала сигареты, закурила и с довольным смешком посмотрела на стену, где была прикреплена сделанная телефоном фотография Марьи Васильевны формата А4 с подписью «БАБКА ВРЕТ!!!!!!». (с)

[Solomon]

Каждый год, как приближается месяц май, западные политики уже по установившейся традиции поднимают тему пересмотра итогов Второй мировой войны. А вы действительно этого хотите? Да? ОК

— Господа. Товарищи. Друзья.

Путин старался не поднимать глаз от лежащего перед ним документа. Видно было, что каждое слово даётся ему с большим трудом. Собравшиеся в зале президенты и премьер-министры понимающе переглядывались: хотя российский президент не анонсировал своего выступления, каждый из них имел инсайдерскую информацию о теме доклада.

— Соратники, — Путин как ему казалось, нашёл подходящее слово.

— Не раз Россия вставала перед жестоким выбором. Не раз на долю русского народа выпадали суровые испытания. И каждый раз Россия, Русь не ломалась, а выдерживала жесточайшие удары судьбы, тем самым подтверждая своё право именоваться великой державой.

Однако величие державы заключается не только в способности противостоять внешним и внутренним вызовам, но и в способности признавать свои ошибки.

Многие годы Советский Союз, Российская Федерация упрямо отвергали одну только мысль о пересмотре итогов Второй мировой войны. Сегодня мы признаёмся: мы были неправы. Решения, принятые под давлением Сталина могут и должны быть пересмотрены. Истина должна восторжествовать, справедливость, должна быть восстановлена.

Премьер-министр Польши не раз поднимал вопрос о возврате территорий, несправедливо отторгнутых советским режимом. Сегодня мы признаём: эти требования вполне справедливы.

Поэтому:

1. Территории, несправедливо отторгнутые у Германии и переданные Польше по итогам Второй мировой войны, вновь возвращаются немецкому народу. Городам Вроцлав, Щецин, Гданьск возвращаются их исторические наименования Бреслау, Штеттин и Данциг.

2. Польское население, незаконно заселившее эти земли, в течение 24 часов обязано покинуть эти области.

3. Часть Пруссии, переданная Польше в 1946 году, также возвращается Германии.

4. Польско-германская граница на всей своей протяжённости возвращается к линии на 1 сентября 1939 года.

Путин поднял глаза, глянул на сидевшую в первом ряду Меркель и впервые с начала своей речи улыбнулся. Фрау Меркель зарделась майской розой и улыбнулась в ответ.

— В качестве компенсации к Польше возвращается территория Западной Украины с городами Львов, Тернополь, Ивано-Франковск с населением, испытывающим самые тёплые дружеские чувства к польскому народу.

(крики: Президенту Польши плохо! Воды! Врача!)

— Считаем, что в целях восстановления исторической справедливости Германии должны быть возвращены и незаконно отторгнутые у неё территории, ныне входящие в состав Италии и Франции.

— А Литва? – прошептала Меркель.

Но Путин её услышал:

— Клайпеда? Забирайте.

Меркель смахнула со щеки слезу благодарности.

— Границы Калининградской области остаются без изменений, – услышав это, фрау Меркель понимающе кивнула: ни на что другое она и не рассчитывала.

— Как это «забирайте»? – «проснулся» премьер-министр Литвы, — Вильнюс возражает!

— Клайпеда – это немецкий Мемель. Верните немецкий город немцам. Кстати, Вильнюс – польский Вильно, тоже придётся вернуть.

Премьер-министр Литвы вскочил с места и бросился к выходу срочно решать вопрос о переносе столицы в Каунас.

— Теперь о Западной Белоруссии.

Александр Григорьевич вынул платок и отёр вспотевший лоб.

— Вопрос о государственной принадлежности Западной Белоруссии будет решён в ходе прямых переговоров президентов России и Белоруссии.

Путин в упор посмотрел на Лукашенко: «Ты всё понял, Григорич?»

Батько мгновенно просчитал в голове ситуацию и всё понял. Если Путин отдаст территории полякам, ему одна дорога: в Ростов, в соседи к Януковичу (и то, если успеет ноги унести). А не отдаст Западную Белоруссию Путин только при одном условии. Ну, что ж, губернатор Белорусского федерального округа Российской Федерации тоже не последнее место.

Путин трагично вздохнул и продолжил:

— А теперь о регулярно поднимаемом вопросе возмещения ущерба, понесённого странами в результате Второй мировой войны.

В нападении на СССР участвовала не только Германия, но и прочие страны. И если Германия пусть и не в полной мере возместила СССР ущерб от агрессии, то прочие страны – нет. Это надо исправить. Россия намерена потребовать возмещения ущерба от бывших союзников нацисткой Германии: Италии, Румынии, Финляндии, Венгрии, Болгарии и входившей в состав Третьего рейха Австрии. Наши финансисты сейчас высчитывают размер ущерба, подлежащего компенсации.

Путин посмотрел в зал:

— И попробуйте только не отдать!

По залу пронёсся вопль ужаса.

Путин выдержал паузу и продолжил:

— На справедливую компенсацию могли бы рассчитывать Украина и прибалтийские республики…

(президенты Украины, Латвии, Эстонии и Литвы вскочили с мест и дружно зааплодировали)

… но поскольку нынешний Киев, Вильнюс, Таллин и Рига не считают себя преемником советских республик, а позиционируют себя сторонниками националистов, сражавшихся с СССР в том числе и в частях СС, правильнее было бы считать нынешние Украину и прибалтийские республики союзниками гитлеровской Германии со всеми вытекающими из этого обстоятельствами.

(аплодисменты стали затухать и постепенно сошли на нет)

— Кроме того, на Восточном фронте воевали дивизии СС, сформированные из граждан Бельгии, Дании, Нидерландов, Норвегии, Франции, Испании и пр, которые также запятнали себя военными преступлениями, и как мы считаем, эти страны также несут как моральную, так и материальную ответственность за это.

— Я не понимаю, на что он намекает? – премьер-министр Бельгии наклонился к премьер-министру Нидерландов.

— А чего тут не понять? – простонал Марк Рютте. – Готовьте бабки!

Президент России остановился. Но это была только пауза:

— А теперь о Японии…

— Курильские острова – неотъемлемая часть России! — Выкрикнул подпрыгнувший на месте премьер-министр Японии.

— Да, — согласился Путин. – Однако наши учёные сомневаются, действительно ли самым южным островом Курил является о. Кунашир? Например, профессор Жуков считает, что о. Хоккайдо также является частью Курильской гряды.

— Профессор Жуков? – пробормотал Синдзо Абэ, — не знаю такого…

— Он читает курс тактики в академии Генерального штаба, — подсказал японцу китайский коллега.

Путин перевернул последнюю страницу доклада и в заключение в свойственной ему манере пошутил:

— Приговор, как говорят юристы окончательный, обжалованию не подлежит. Контроль за соблюдением принятых решений оставляю за…

— Сделаем, Владимир, Владимирович! – заверил президента Шойгу.

— Спасибо, Сергей Кужугетович. И если кто-то начнёт упираться…

— Не начнут, будьте спокойны. Я их сразу на счётчик поставлю.

— Что такое «счётчик»? – премьер-министр Италии обернулся к Меркель,- Ангела, Вы не знаете, что это такое?

— Знаю,- улыбнулась Меркель, — обычный русский счётчик: три, два, один… пуск!»

[Solomon]

Вот раньше, бывало, идешь в итальянском костюме-тройке, похрустывая белоснежной рубашкой, с галстуком с картинкой Климта, глядишь по сторонам и думаешь: «Кто эти только семейные трусы носит, кому пришло в голову продавать белорусские оттянутые треники, зачем вообще существуют безразмерные парусиновые холщевые штаны на резинке». Кто их шьет? Зачем их продают? А сейчас, в пятьдесят думаешь: «Где, где мои семейные трусы 62-го размера, в которых так хорошо продувается человеческое хозяйство, где мои оттопыренные треники, о которые можно безбоязненно вытирать руки после жирной жареной курочки, где мои безразмерные штаны на резиночке, в которых так приятно с огромным-огромным пузом пить пиво на веранде дачного домика». Как хорошо, что есть надежные, не подверженные моде швейные фабрики, которые из года в год, из поколение в поколение шьют семейные трусы, оттянутые треники и безразмерные штаны.

[Solomon]

Сперматозоид Боря
Маленький сперматозоид по имени Боря мечтал вырасти в большого человека Бориса Петровича. Он плавал в жидкости, вяло помахивал хвостом, и грезил. Боря был вялым сперматозоидом. Скажу больше - ленивым и скользким рохлей.
Другие сперматозоиды: такие, как Серый, Беляк, уродец Коленька и остальные сто миллионов на миллилитр жидкости соплеменников Бори, отличались бОльшей активностью. Зато Боря мечтал. Мечтал, как ни один сперматозоид. Мечтал, что станет человеком, что будут звать его Борис Петрович, что в кармане его будет лежать собственный айфон, киви и даже бутылочка энергетика. Собственный карман… О, для сперматозоида личный карман большая мечта.
Впрочем, и мечты Бори протекали вяло, как и он сам. Проплывали призрачными облачками от акросомы к ядру, бесследно растворяясь
и появляясь из ниоткуда. Карманы, айфоны, энергетические напитки. Боря прекрасно понимал его шанс всё это заполучить один к миллиардам.
Возможно, Боря так и умер бы вместе со своими мечтами, не случись в один прекрасный день вселенского извержения. Буря, шторм, сильнейшее давление. В этой катастрофе всё перемешалось. Всё дышало скорой гибелью. И, как бы ни сопротивлялись соплеменники Бори, да и сам Боря, их швырнуло в страшную, всё разъедающую собой, стирающую навсегда, среду.
Многие в надежде рванули туда, где, казалось, «пиаш» полегче, где дышать свободнее, со всей своей скорости тридцать сантиметров в час, к мифической фаллопиевой трубе, словно дети титаниды Реи на спасительную гору Дикте. Даже уродец Коленька со своим обрубком-хвостом стремился, вертелся вокруг себя, как волчок.
Боря вяло простился с мечтами. Боря, не без лености, но решил принять смерть. Однако, что-то тащило его, что-то с силой тянуло
в сторону Дикте. И он плыл, плыл против течения, плыл, обжигаемый кислотным жаром. Преодолел полость матки, прошёл бесконечную фаллопиеву трубу, все адские тринадцать сантиметров. Пусть и позже других, Боря прибыл к цели. Волшебный Эльдорадо оказался чёрной бездной.
И сколько Боря не вертел хвостом-жгутом, бездна затягивала всё сильнее. Совершенно выбившись из сил, он поддался и немедленно был поглощён…
Сперматозоиду Боре удалось стать человеком. Он родился 23 апреля 2019 года
в городе Дзержинске Нижегородской области. Однако, назвали его вовсе не Борис Петрович, а Татьяна Олеговна.
Такая вот злая усмешка судьбы.

[MASTER]