Охоты ИВАНЫЧА

[Иваныч]

[Иваныч]

Охота на оленя уже закрылась в основных, центральных охотничьих зонах, но остались открытыми несколько удаленных, на границе с Онтарио, куда я и намереваюсь попасть в свой выходной. Оленя там очень много, именно поэтому охоту в этих зонах продлевают иногда до конца декабря. При очень высокой численности оленя и зимних миграциях, очень многие из них становятся жертвами дорожно-транспортных происшествий на автомагистралях.По закону, водитель не несет ответственности за столкновение с животными и весь расход по восстановлению или по списанию , попавшего в ДТП авто, берет на себя страховая компания. За прошедший год, только с участием оленей было зарегистрировано 11 тысяч аварий и , как правило, это очень большой ущерб, ведущий к списанию автомобиля и полному возмещению ущерба его владельцу. Поэтому то и продают в эти зоны лицензии на второго и третьего оленя.

Я тоже как то попадал , на перескакивающего трассу оленя, при возвращении в сумерках с охоты на моем пикапе. Я шел на хорошей скорости по хайвэю, когда на бешеной скорости из леса, прямо на мой пикап вылетел олень. В результате , страховая компания насчитала почти десять тысяч долларов ущерба. Но GMC Sierra — это большой и прочный пикап, если бы я ехал на обычной легковушке, думаю, что машина восстановлению не подлежала бы.

Приеха сутра к месту охоты, я обнаружил небывалую активность охотников здесь.Середина недели, а в каждом удобном месте, где можно приткнуться машиной, убрав ее с проезда, стояли люди в оранжевом. Добравшись до намеченного мною места, я сделал так же, загнав машину на скальник и ушел в мелоча, по границе болот - это зарастающая вырубка с проходящим по ее середине скальным хребтом. Иногда, поднятые в мелочах олени переходят гребень, давая возможность прицельного выстрела. Но мелоча сильно подросли, за время моего отсутствия в этих местах. В итоге, я поднял пару оленей , слышал, как поднявшись неподалеку, они трещали сушняком, соблюдая безопасное расстояние и оставаясь не видимыми.

Легкий снежный наст хрустит под ногами, хотя тепло и солнечно, явно выше ноля, что не типично для нашей местности в декабре. Взобравшись на гребень я изучал окраины матерого леса, примыкающие к вырубкам, где так любят устраивать лежки олени. Долго, метр за метров, я прочесывал с помощью бинокля опушки, когда наконец, за широкой болотиной, торчащей желтым, высохшим камышом, рассмотрел пару, лежащую под прикрытием больших елок, на их южной , солнечной стороне.

Остается вопрос, как подойти на выстрел? - Я тщательно изучал возможный маршрут. - Подойти из леса не возможно. Мелкий чапыжник и завалы не дадут это сделать.Идти через мелоча к болоту и потом, подбирать место стрельбы, надеясь найти там какое-нибудь возвышенное место. - Я боялся, что из болота я не смогу видеть оленей. Да и подмерзший, присыпанный снегом камыш будет хрустеть вместе с ледяной коркой, облепившей листья. И под ногами наст.. Но других вариантов у меня не было, только один проход и возможность подойти на выстрел, пусть и на дальний. От болота до них будет не менее 200 метров. Далековато, для леса, поросшего кустарником, но пробовать можно.

Смотря сверху, со скалы, мой путь просматривался достаточно просто, от одной чистинке к другой , следуя звериными тропами. Попав же в кустарниковые заросли и начав движение, я понял, что действительно попал! Все вокруг меня цеплялось, щелкало, хрустело, особенно звучными были щелчки по голенищам зимних сапог. Единственное, что меня успокаивало, при почти полном безветрии — легкий бриз все же тянул в мою сторону со стороны леса, а учитывая , что расстояние до оленей было метров пятьсот, они какое то время меня не услышат.
Я старался быть бесшумным, но мне это не удавалось. Я уже не надеялся увидеть оленей на месте, когда вылез из чапыги к болоту. К моему счастью, от болота, перекрывая его и являясь очевидно причиной его появления , тянулась небольшая скала, забитая снегом и явно возвышающаяся над основной местностью. Осторожно я начал подъем на ее самую высокую точку. Снег просто гремит, ломаясь обледеневшими кусочками, еще и эхом отдается какая то пустота под скалой.

Поворачиваюсь к оленям с биноклем и вижу, что один из них стоит уже, внимательно всматриваясь в мою сторону , раскинув уши-локаторы. Видимо услышал звук, но не поймет еще источник его происхождения. Времени на раздумье мало совсем. Скальник голый, ни деревца к которому можно прислониться для выстрела. В спешке рыщу взглядом по сторонам, ничего для опоры не нахожу. О выстреле с рук речи быть не может на эту дистанцию. Может с колена! Поднимаюсь на самый верх скальника и в этот момент , скала шатнувшись подо мною издает громкий , утробный вздох:» Ухххх». Поворачиваюсь к оленям, а их уже нет! Конечно же это был спорный вариант, но нужно было пробовать стрелять с рук. Я опять отступил от охотничьего принципа — увидел, стреляй, второго шанса может и не быть.
К машине вышел скальной грядой, уже не беспокоясь о тишине.

У меня остается еще одно место , где оленя много. Но время уже за полдень, олени в это время уже давно отдыхают. Все же решаю проверить. Частные пахотные земли примыкают к самому заболоченному лесу. Болото раскинулось на многие километры, где то прорастая высокими островками , поросшими ивняками и осинниками. Пахота отделена от болот осушительным каналом, сейчас замерзшим и покрытым заснеженным льдом. Олени пересекают канал и выходят на кормежку в поля. Здесь же, в русле канала их поджидают хищники — койоты и волки — следами которых густо покрыт снег канала. Через отвал канала, примыкающий к болоту, пробиты глубокие тропы в снегу, указывающие места переходов оленей. По льду повсюду следы скользящих копытами животных и проломы льда по берегам. Видно, как испуганные животные скользили и падали , спускаясь с высокого отвала прямо на поджидающих их на льду хищников. Сегодня и я хищничаю здесь. Хищничаю легально, но как то не комфортно чувствую себя , после такого вывода.
Перебираюсь от канала через отвал, за ним редкий лесок , тянущийся по над гребнем, с пустотами льда и зарослями камыша. Поднимающиеся над болотом лесные островки, практически не пролазны. Медленно иду оленьими тропами. Смерзшиеся следы оленей хрустят под сапогами. Стараюсь наступать рядом , в чистый снег, доходящий до колена. Иду , просто надеясь на удачу, рассчитывая стрелять оленя с подъема. Отвал перекрывает вид на поля, поэтому время от времени выхожу на него осмотреться на чистом. Моя цель , дойти до корчевника, который я приметил еще на подъезде. Почти половина поля вычищена , а вывернутые с корнями деревья свалены в большие кучи, разбросанные на участке , примыкающем к лесу и все это находится на дальнем конце канала, уходящего в лес. Возвращаюсь обратно к болоту, т. к. идти вдоль отвала не возможно, из-за засыпанного землей и снегом валежника, все еще не перегнившего и поросшего травой и камышом..
Болото хрустит ужасно при каждом шаге, сломанными камышовыми стеблями цепляясь за ноги и связывая движения. Сквозь осинник же, поросший мелким кустарником вперемешку с камышом пробраться вообще невозможно. Возвращаюсь обратно к отвалу осмотреться.
По самому краю корчевника вижу двух оленей, что то подбирающих по чернеющим выдувам. Олени пасутся. У меня ни бинокля, ни дальномера, но определяю , что расстояние свыше четырехсот метров. В прицел не могу рассмотреть кто это, самцы, самки. Матерого, я конечно бы смог определить по внешним признакам экстерьера.
Выбираюсь на лед канала. Идти полусогнувшись далеко, к тому же смерзшиеся следы животных хрустят, а чистого снега по льду, практически не осталось. Приходится опять выбраться на бруствер и влезть в камыш. Там я точно спрятан от зорких глаз , а естественный барьер будет препятствовать распостранению звука моих движений в сторону оленей. Но как же шумно я иду! Каждый шаг сейчас для меня испытание, легкий наст хрустит , как глиняные черепки.

Сколько я прошел? Метров сто? Как далеко олени и на месте ли? - Выхожу к отвалу и вижу что один смотрит в мою сторону, явно сместившись ближе. Второй, наклонившись, пасется там же, возле редких кустиков, оставшихся после раскорчевки.

В месте моего выхода , отвал прорезан руслом узкого ручья , текущего из болота в канал, заросшего густым камышом. Оба берега ручья, крутые , буквой V разрезающие отвал. Стать на лед и попробовать выйти к основанию отвала сквозь камыш для выстрела, я рискую подшуметь оленей. Выбраться по одному из берегов этой промоины на верх, рискуя соскользнуть и упасть в хрусткий, смерзшийся камыш, произведет примерно тот же эффект. То , что первый олень уже что то услышал, я не сомневаюсь, хотя расстояние все еще под триста метров.

Идти дальше, не зная, что меня ждет впереди..Или все таки пробовать приложиться отсюда? - Я знаю, что уйдя опять в камыш, своим хрустом я оленей спугну. Остается одно — используя этот разрез стрелять отсюда. Идеально было бы, выбравшись на отвал, стрелять из положения лежа. Но весь овал захламлен валежником и порос мелким кустарником, не проберешься. Вырезать бы пару хороших палок для упора, но вокруг только мелкий кустарник . Встаю все же на лед ручья и пробираюсь сквозь камыш, чтобы приблизиться к промоине. Хрустит, ломается, стреляет под моими шагами.. Олень смотрит неотрывно в мою сторону. Сейчас сорвется, второй тоже , подняв голову раскинул уши и смотрит. Прислоняюсь плечом к отвесному берегу, выцеливаю первого.. Выстрел! И олень падает на месте. Второй, подняв хвост, срывается вдоль корчевника по чистому.

Теперь уже бесбоязненно пробираюсь сквозь камыш. Смершийся и засыпанный снегом , он хрустит ужасно. Конечно же я бы не прошел сквозь него , не спугнув оленей. Спускаюсь в канал и по льду выхожу к корчевнику. Вот кусты, возле которых олени паслись. Вот следы..Моего оленя нет. Солнце, отражаясь от заледеневшего снега, слепит глаза. Чистое место, только черные пятна выдутых из снега кочек, а оленя нет..От кустов , где они паслись, в сторону канала идет заснеженная промоина.

Может туда завалился, пока я шел? Но он же рухнул, я видел, рухнул без движения.- Рядом с промоиной вообще следов никаких. Хожу, не понимая, куда мог деться олень на чистом месте.

Опять возвращаюсь к своим следам и иду челноком.

- Да вот же он! Лежит! Как я его не видел! - Вижу уже , лежит, выставив над снегом в небо серый бок, подбитый снежно-белым подпузьем. Самка.. Честно взятая, в соответствии с лицензией, а как то не очень приятно на душе..Самок не стреляю, по этическим соображениям..Не стрелял, вернее..

[жизнелюб]

Иваныч
Как будто сам подходил.

[Иваныч]

Иваныч
Как будто сам подходил

Приятно слышать от единомышленника!
В этом сезоне по оленю я стрелял дважды из лука и трижды из карабина. Это к слову, о высокий добычливости при охоте с луком и использования его ( лука) как оружия браконьерства, о чем сильно сокрушались в департаменте охоты.

[жизнелюб]

я стрелял дважды из лука и трижды из карабина.

Я с луком пас, для меня это высший пилотаж, наверное не дорос еще
Я лучше с карабином и как ты - ножками, ножками.

[Иваныч]

Я здесь лук попробовал.Сначала по медведю с лабаза. Двух взял, но оба ушли после выстрела достаточно далеко.Идешь потом по крови, конечно же жим-жим, когда у тебя ствол в руках ощущения другие.К одному подошел чуть не на вытянутую руку в сумерках.Он на меня посмотрел и пошел дальше, как не бросился не знаю. Потом еще одного стрелял, так он кричал после стрелы..Не стал я больше медведей стрелять из лука.Перешел на оленя..Адреналина-хоть отбавляй, а результативность- ноль.Хотя я настрелялся по мишени, до 50 метров нормально кладётся, лучше чем дробовк пулей.

[Иваныч]

Братва серая.

Моя охота, это такой, не останавливающиеся процесс для меня. Олень плавно переходит в охоту по хищнику, которую я просто обожаю. Ни один зверь не сравнится с хищником по сообразительности , в способах спасти свою шкуру. Именно это и привлекает меня больше всего. А учитывая, что я охочусь на хищника один на один, имея в руках только мое оружие, мой опыт и манки, что придает этому процессу его первородности, – состязания хищника и человека в умении затаиваться, быстро распознавать друг друга и также быстро принимать решения, стрелять или бежать.

Сезон этот очень тёплый, снег запоздал и, практически до января не было ни снега, ни морозов, не считая нескольких дней, когда столбик термометра опускался до -30.
Неоднократно проверяю хищника на своей земле, там где я его видел и слышал, но ни разу наши пути не пересеклись, несмотря на то, что на фото- ловушках свои портреты они оставляли.
Морозы придавили в одну ночь. С вечера температура было немного ниже нуля, но за ночь упала до 32, а утром все было покрыто курчавым инеем – вымерзшей за ночь из воздуха влагой.

Уезжаю в свое любимое место – поля с перелесками и остатками не раскорчеванного леса на них. Ветра почти нет, поэтому даже при такой температуре не очень холодно, а в движении даже жарко. Одеваюсь легко. И вот уже первые следы койотов, пересекающие степную дорогу. Набитая тропа идёт по одному из плеч канала, покрытого льдом. По льду тоже есть следы, но не так много, пара вихляющихся цепочек следов койота, а поверху вижу, что тропа набита зайцами, койотами и волками.

Впереди, по ходу моего движения слева, уходящая перпендикулярно каналу лесополоса с парой белоствольных, корявых осин и синей полоской кустарника по низ, изрядно забитого снегом. Я намереваюсь дойти до их пересечения и попробовать манить, так как справа от канала, вдалеке, расположилось животноводческое хозяйство, с блуждающими за проволочной оградой бурёнками.
В городе снега почти нет, а здесь, в полях, снега всё-таки насыпало изрядно. Сейчас он сильно приморожен, ужасно скрипит на морозе, разрывая воздух характерным, ядрёным «Хр, хр« при каждом шаге.

Вижу койота, вставшего впереди меня, метрах в 500. Я же только отошел от дороги, а он меня уже услышал. Смотрю в бинокль. Крупный, тёмный, скорее всего самец, весь бдительность, на ногах, готовый бежать в любую секунду. Разворачиваюсь обратно и захрустел настом в обратную сторону.
Поворачиваюсь время от времени и наблюдаю за зверем, смотря в бинокль. Койот остановился, но сторожится, топчется на месте, под самым кустарником, потом начинает смещаться обратно в сторону канала.

– Что ж… Попробовать подойти по каналу ? – Я ныряю на лёд уже возле самой дороги и быстро иду в сторону койота. Идите легко, лёд почти голый,без снега , иду в тишине, от лесополосы меня отделяет высокий берег канала, зверь не должен меня слышать.

Прошел лесополосу,опознав ее по еле заментным, занесенным снегом кустарникам, доходящим до самого канала. Оставил манок, подвесив его почти под верхом отвала. Пройдя ещё, прорываясь сквозь надув, обеспечивая себе видимость в сторону лесополосы. Надув плотный и глубокий, почти по пояс. Зато засидка получилась шикарная. Только моя голова, в белом капишоне, до винтовка на сощках торчали из снега.

Включаю манок. Я знаю, что любой хищник, находящийся в зоне слышимости звука манка, заинтересуется и попытается приблизиться на разведку. Все идут по-разному, один сходу и на галопе, другой очень осторожно, стараясь оставаться под защитой естественных укрытий, но идут все. Манок работал, затихал, потом опять работал, я менял звуки, но койот не появлялся.

Можно сворачиваться, я все понял. Пока он держал меня в поле зрения, я для него был абсолютно понятен и безопасен, но как только я исчез, скрывшись в русле канала, он предпочёл скрыться побыстрее, так как пользовался теми же способами скрадывания добычи, что я. В этот раз он оказался умнее.

Пока ходил, копал снег, изрядно согрелся.
Потеплело что ли опять? – Но автомобильный термометр показывает те же - 32. Объехав несколько клеток и сместившись на несколько километров, выезжаю на тот же канал, обильно заросший камышом по его плечам. Голубоватая змейка свеже-замёрзшей воды вьется по жёлтым зарослям, по самому его дну. Оба берега накатаны снегоходами, что облегчит мое перемещение в снегу, без снегоступов. Но с другой стороны, они же не дают покоя зверям.

Следов много. Звери активно пользуются накатанной в снегу дорогой для своих нужд, так же как и я понимая, что по набитому снегу идти гораздо легче. Но в этот раз, я сразу же принимаю решение пройти к интересующему меня месту охоты по льду канала.
Не спеша и почти бесшумно прохожу почти к середине поля. В этот раз беру с собой только духовой манок, так как он более реалистичен, работая с ним можно менять тембр, силу голоса, вложить какие-то эмоции, менять интервалы. В электронном же, стандартный звук, повторяющий одну и туже песню погибающего зайца.

– Так… Стрелять то как… Мне же нужно выбрать засидку, открывающую все направления для стрельбы. – Я поднимаюсь на самый верх отвала. – Стану чуть ниже в надуве, не буду видеть ни русло, если зверь вдруг придёт по камышам, ни открытое поле за отвалами…

Поднимаюсь выше и выше,осматриваясь для удобства и оказываюсь в итоге на совершенно открытой снегоходной колее, идущей по самой высокой точке гребня. Это оказалось самой удобной позицией, пусть и открытой.

– А что делать! Попробую, хотя зверь здесь вряд ли будет. – Водрузил винтовку на сошки и закутавшись в белый маскхалат, начинаю манить. Громко манить, рассчитывая, что звук раненого зайца долетит до дальнего от меня участка канала в конце поля и до заросшего лесом фермерского хозяйства, через поле.

Задохнулся от перенапряжения и старания в пользовании манком. Так старался, душу вкладывая. Смотрю в прицел, обследуя заросли камыша. Нигде ничего. Даже собаки, обычно откликающиеся на крик зайца, молчат. Хотя совсем не обязательно, что фермер живёт там. Он может жить здесь в сезон, а на зиму перебираться в город. Так делают многие, а мне это и на руку, так как очень часто лисицы и кайоты остаются на дневку в пустых сараях и под постройками на пустующих фермах. Однажды волк испугал меня до смерти, бросившись мне навстречу из заброшенного в лесу металлического, темного, с проломленной крышей ангара.


Взгляд скользит по пустынным склонам, как вдруг мой мозг отмечает движение. Непонятное, еле уловимое, но что-то явно мелькнуло у меня в прицеле на дальнем склоне. За что-то зацепился мой охотничий глаз.

Мой внук всегда удивляется: «Как ты видишь всё, даже мелких животных! «
Я же только смеюсь в ответ: «больше 50 лет тренировок по распознанию мелких перемещающихся целей!«

Тем не менее, сердце дрогнуло и зачастило, указывая, что где то там зверь. Возвращаюсь к склону, увеличивая кратность прицела, прочесывая жёлтый камыш метр за метром.

- Койот? Или волк? Одиночка… – Зверь медленно плывёт в траве, вдоль самый ледяной поверхности канала, вижу длинную спину и хвост, извивающийся по его ходу. Хорошо вижу сверху. Вот он резко меняет курс и уходит в половину склона, все больше забирая кверху. И вот уже бежит трусцой по накатанной колее, на противоположной от меня стороне канала.

- Далеко ещё... Как же он меня услышал? Я увидел его метров может за 600- 700, но он уже ушел, значит поднялся еще дальше. Всегда поражаюсь их слуху.

Наконец до моего сознания доходит, что я стою совершенно открыто для него. Да в белом, да на снегу, но на фоне абсолютно синего неба.

– Спрыгнуть в надув? Он услышит, да и движения заметно будет. Лечь? Если сойдёт опять в русло, я его не увижу… Остается только ждать, оставив всё, как есть.

Я прикладываюсь к прицелу. Хорошо вижу, что это койот, который трусцой, без тени смущения, спешит к источнику звука. Ближе и ближе… Я наметил себе точку, где буду стрелять, как только он пройдёт находящийся в створе с ним фермерский дом, на том поле.

Но внезапно зверь встал. Встал, поводя головой в стороны ,видимо принюхиваясь.

– Причуивает… Видно нанесло запахом от меня. Лёгкий ветерок от меня в его сторону, сейчас я это понимаю.

Койот развернулся и пошёл своим следом обратно, подозрительно озираюсь и держи нос кверху. Уходит также не спеша, значит не видит меня. Держу в прицеле и только он вышел за пределы построек, стреляю. Смятой тряпкой зверь рухнул в снег недвижимым.

– Далеко! Хороший выстрел! Именно за это я люблю свою Sako.

***

Морозы держатся уже неделю. Все время за 30. Ветра практически нет. Самое время для охоты. Снежок сыплется, как обычно на севере, сутками, мелкие крупные снежинки летят и летят в земле, образуя перенову, на которой очень хорошо видно следы зверей. Это не снег даже, все то что вымерзает из воздуха.. Влажность в такие морозы обычно падает до 30 %, сухо и морозно, но мороз не ощущается без ветра. А вот если начинаются ветра, то на открытых пространствах промерзаешь до костей за считанные минуты.


Уезжаю опять в поля. На сей раз моё внимание привлёк большой участок леса, занимающий почти половину секции. Нужно сказать, что вся земля заселённой части Канады, поделена на секции, границами которых служат дороги: грунтовые, гравийные, просто пробитые по границам секции дорожки и естественно, хайвеи. Каждая секция это квадрат одна на одну милю, или 1.6 на 1.6 километра. Они могут быть поделены в свою очередь на одну вторую, одну четвёртую и одну восьмую секции и все эти участки кому-либо принадлежат. Это нелегально находится на чей-то земле без разрешения, можно получить серьезные неприятности. Но, как правило, если говоришь что хочешь охотиться только по хищнику, то получить разрешение не так уже трудно.

Эта секция поделена поперечный тропой на две части, одну из которых занимает лес. Вторая же – поля с малыми островами леса, в виде коротких лесополос. Хозяин здесь – крупный медведь, регулярно обходящий свои владения и беспокоящий пасеку одного из фермеров. Он поставил себе живоловушку рядом с пасекой, чтобы словить и увезти его подальше. Говорит, что ловил и увёз в тайгу километров за 50, но на следующий год медведь опять появился и разорил несколько ульев. Не факт, конечно, что это тот же самый! Но это летом, а сейчас здесь другие хозяева , живущие по другим правилам, но так же досаждавшие фермеру.

Только зайдя на тропу, я увидел глубоко пробитую в снегу в колею от многочисленных лап. Следы рассмотреть невозможно из-за обильного снега, но то что эта тропа очень активная, сомнений не оставалось. Одна беда – тропа забита большим и глубоким снегом, надутым с полей, пришлось пользоватся снегоступами. С поля в лесу и обратно тропу пересекают оленей следы. Я знаю что оленей здесь много, но в отличие от хищника, получить разрешение для охоты на оленей здесь, практически невозможно, да мне не нужно это.

Дойдя до кромки леса, обустраиваюсь для стрельбы. Самое трудное для меня, это именно выбор места для стрельбы. Как правило, если находишь хорошее место для охоты, то сталкиваешься с проблемой отыскания хорошего места для засидки. Вот и здесь, тропа обрамлена по сторонам высокими деревьями, обозначающими межу и закрывающими обзор, дальше уходит узкая полоса сенокоса упирающаяся в лес. Манный зверь может выйти в любом месте И если он будет идти вдоль тропы под прикрытием деревьев, то я его не увижу, если же выйдет на сенокос, то он мой.

Маню духовым манком несколько раз. Звук отразился от леса эхом раскатился по сенокосу ,многократно толкаясь меж высоких деревьев. Стою практически прислонившись к толстому стволу клёна, уложив винтовку на рогульку сошек. К стрельбе готов, как говорится, но что то не так, не очень удобно, под нависшими ветвями старого дерева.

Крупный, почти белый зверь ткнулся из кустов, прямо напротив меня, через сенокос, оставаясь все же под их прикрытием. Видит меня. Он сразу же воззрился в меня, не сводит глаз , стоя в проплешине кустарников. Я чувствую, его взгляд на себе. Кустарник, что-то среднее между нашими терновником, иргой и глядичей акацией, смешанными вместе.

– Волк! – Я не могу даже опустить голову к прицелу, так пристально он смотрит, не отрываясь. Вышел через минуту может после окончания манения. Наконец, зверь опускает голову вниз и отворачивается. Ловлю его в прицел, но он, уловив движение прыгает, исчезает, буквально растворившись в кустарнике.

– Нет…! Исчез! Профукал волка! – Достаю манок и спрятав его в ладонях тихонько маню, уткнувшись в сою куртку.

– Нет, ушел. Как же так… Ведь готов был! – Сам себя терзаю, а взгляд скользит по кромке леса и натыкается на что то , напоминающее очертания зверя. Далеко, метров за 150. Смотрю в прицел. Да, стоит койот, осматривая поле и прислушиваясь. Весь в сплетение тонких кустарников и нависших надо мной ветвей клёна в моей оптике. Прикладываюсь, надеюяь найти брешь в густосплетении и хорошо вижу в эту брешь светлый бок зверя. Думать времени нет стреляю.

Зверь срывается прыжком в лес и скрывается от меня, потом прыгает обратно, потом…Падает что ли .. Что-то с ним происходит, но он выравнивается и стремительно бросается в густой кустарник по самой кромке леса.

– Непонятно… Промах что ли? Моя винтовка не может промахнуться. Нужно проверить. – Выхожу на сенокос и проваливаясь снегступами иду к лесу. Идти тяжело, снег в этом лесном затишье рыхлый, хоть и про мороженый основательно.

– Вот он стоял. Вот прыгнул… Вот опять вернулся ... Падал что ли..? И пошёл в кустарник на широких прыжках… – Я наклоняюсь, заметив подозрительную темную точку на взрыхленном, ослепительно белом снегу. – Это же высечка, несколько миллиметров ткани.

Пытаюсь влезть в кусты, но это невозможно из-за их плотности и колючести.

– Нет, он не уйдёт, раз попал. А может это кусочек коричневой коры? Маленький кусочек дерева от срикошетившей пули? – Я опять возвращаюсь к высечке. Беру на пальцы, мажет кровью.– Нужно обрезать след в лесу.

Прохожу чуть вдоль леса, вижу что зверь на прыжках несётся в тройке метрах от края, мне это удобно. Я могу следить след даже отсюда.

– Вот проплешина в зарослях. Все мешает влезть вовнутрь И винтовка, и снегоступы, а уж сами колючие кусты ... Но вижу, что след идёт не меняя направления. Выбираюсь обратно и иду вдоль леса не теряя след из вида, который вдруг начинает резко углубляться.

Оленья тропа, выходящая в сенокос, открыла мне доступ вовнутрь и только углубившись, я увидел зверя. Он был мёртв, зарывшись головой в снег, на последнем своем прыжке.

Сколько же он прошёл? Метров 50? Какое же удовлетворение приносит уверенность в твоем оружии.

Теперь на выход, еще и со зверем. Зацепив зверя петлей за морду, я пошёл к машине. По меху, койот скользит по снегу как на салазках.

А возле машины меня уже ждёт фермер, услышавший мой выстрел и очевидно давно за мной наблюдающий. Убедившись, что я тащу койота, он заметно расслабляется и обрадованно рассказывает, что они выловили у него уже всех котов и собак и только одна, живущие в доме, всё ещё остается недосягаемой для этой серой братвы.

- Я их ночами вижу, под окнами ходят, во дворе и койот, и волки. А поют как ночами ! Здесь же им жратвы в волю, вот они расплодились! Видел же сколько следов оленя? – Заканчивает он.

Распрощавшись и пообещав регулярно проверять этот лесок, я направился к дому, намереваясь по дороге проверить ещё одно моё место – такие же поросшие лесом , заброшенные фермерские постройки.

Укрыв машину за лесом от зорких койотов, я решил засесть в открытом поле, так как более менее подходящих мест для засидки здесь не было. Разрыв ногами надув, я буквально влез в его рыхлое нутро и начал манить.

Здесь койоты обычно выходили в дальнем углу леса. Выходили на поле и бегом устремлялись на манок, так как заяц был их обычным блюдом здесь. Вот и сейчас я наблюдаю вдоль леса и вдоль дороги целый почтовый тракт, выбитый заячьими лапами. Но следов койотов не было. Как не было их в лесу, во всяком случае ни одна серая тень не скользнула по его краю. Я уже собрался выбираться, когда увидел лисицу. Она пришла с другой стороны, из-за сломанных сараев на чей-то, соседской земле. И сейчас сидела, объявив себя хвостом и прислушиваюсь к звукам, в сотне метров от меня. Красивая, красная и пушистая , она картинно сидела на абсолютно чистом, ровном, белом снегу. Как я её сразу не заметил? Хотя я смотрел все время в другом направлении, в лес.

Лисицу я стрелять не буду. Мало их здесь очень. Пищевые конкуренты койоты, которые и быстрее и сильнее, вытесняет лисиц из привычных мест обитания.
Резко встаю из сугроба и лисица, резко заметавшись в начале от неожиданности по полю, выравнивается в беге и скрывается от меня в развалинах.
Вот и закончился мой очередной охотничий день. А буквально на следующий день опять сильно потеплело и мне остается только ждать очередных морозов, которые явно обходят нас стороной в этом году.

Мой брат, живущий на русском севере постоянно интересуется: «А что ты с ними делаешь, столько стреляешь?«

Что можно ответить по этому поводу? Я не зарабатываю на пушнине, охотясь на хищника, просто этот вид охоты доставляет мне настоящее удовольствие. Я конечно же, не выбрасываю шкур, снимаю их и обрабатываю. Какие-то использую для своих нужд, какие-то раздаю друзьям, скорее всего это привычка, ещё с тех времён когда я только становился охотником, когда пушнина была востребованной и считалась красивой.

[Лаврентич]

Иваныч, Сергей Иваныч, как всегда - шикарный отчёт!

[Иваныч]

Лаврентич, яркие охоты рождают яркие отчёты! Сезон хищника пришел!

[жизнелюб]

Отчет - песня души.
Просто супер.
У меня так писать не получается ( говорю с "белой" завистью)