Предположим, что вы решили взять себе жену. Для этого вам, во-первых, пола-гается достичь определённого возраста, то есть стать совершеннолетним. Во-вторых, вам необходимо обзавестись кое-какими средствами, ввиду того, что содержание жены - затея достаточно дорогостоящая и не всякому она по карману. В-третьих, прежде чем “положить глаз” на какой-то определённый объект, вы подробно изучаете параметры всех возможных кандидатур, выявляете достоинства и недостатки каждой конкретной “модели”: блондинка или брюнетка, худенькая или полненькая, весёлая или, наоборот, шибко умная, добрая или «с сильным боем», и т.д., и т.п. Здесь нелишне будет посове-товаться со специалистами, в данном случае - с женатыми. Вам же, в свою очередь, по-требуется заручиться положительными рекомендациями со стороны наиболее уважае-мых и авторитетных членов общества, иначе вы можете получить отказ в праве облада-ния объектом вашего вожделения. По той же причине, вам нелишне будет иметь хоро-шее физическое состояние. И, наконец, избрав какой-то определённый образец, вы по-даёте заявление в разрешительные органы (в нашем конкретном случае в ЗАГС), где вам назначат испытательный срок, в течении которого станут всячески “мариновать” прежде чем дадут своё “добро”. И уже после этого вы, как говорится, “будте счастли-вы” (если сможете) со своим приобретением… Для того, что бы стать обладателем ру-жья, вам предстоит преодолеть всё те же этапы, с той лишь разницей, что на некоторых из них вы столкнётесь с гораздо большими трудностями, чем в случае женитьбы. И для многих они окажутся “не по плечу”. Видимо по этой причине: если, практически, каждая взрослая особь мужского пола, рано или поздно, все же обзаводится женой (некоторым это удаётся сделать даже по нескольку раз), то стать счастливым обладателем ружья - такой чести удостаивается далеко не всякий, а только лишь настоящий мужчина!
И если проводить эту нашу аналогию между ружьями и жёнами дальше, то вы-явится интересная деталь: с течением времени отношение и к тем, и к другим, со сто-роны сильного пола, претерпевает одни и те же разительные метаморфозы. Сначала - это сладкие мечты, надежды и даже бессонные ночи с грёзами об объекте своего вож-деления. Затем, после того как те самые мечты сбылись, первое время - распирающая радость, бережная забота, готовность носить на руках, “спать в обнимку” и сдувать пы-линки. Но потом наступают первые разочарования: от выявившихся недостатков, от потери, со временем, “товарного вида” и прочее. Вследствие чего следуют: безразлич-ное небрежное отношение, абы-какое, халатное исполнение даже необходимых обязанностей по уходу и содержанию. И, наконец, тайные помыслы о замене “устаревшей модели” на более свежую и современную...
2.
Именно к такой категории нерадивых мужей-охотников и относится наш Колян Чи-жов. Он, успев таким образом сменить две жены, к настоящему времени живёт холостя-ком. А то-самое ружьё, - которое он с важным видом воробья, только что пообедавшего конским навозом, демонстрирует своим боевым товарищам - у него также будет вторым по счёту... Нет-нет, вы меня не правильно поняли. Я имел ввиду, что теперь у нашего Коляна не два ружья, как вам, очевидно, показалось, а только одно-единственное, что он после своего почти двухлетнего безружейного “поста” выманил-таки у вышеупомя-нутого деда Хрячка (о том, как это происходило, отдельная история; скажу лишь то, что для достижения своей цели Колян применил тактику из широко известной песни: “Хас-Булат удалой, бедна сакля твоя...”). А обзаводится ружейными арсеналами - такого без-образия в нашей деревне нету! Как говорит в таких случаях гроза всех алкашей и охот-ников - наш участковый Вениамин Аполлинариевич: “Мы, слава богу, люди православ-ные, и нам эти ружейные “гаремы” ни к чему”. Уж кто-кто, а он зря слов на ветер не бросает: как скажет, так тому и быть! - Суровый мужик. Кстати спросить: а известна ли вам, например, его методика определения “степени опьянения”? - О-о-о, это самый ко-варный способ на свете! Выловив очередную жертву, наш деревенский сатрап не станет унижаться до банального обнюхивания, а вместо того строго прикажет: “А ну, друг сит-ный, назови-ка моё имя-отчество!” И горе тому, у кого с трёх попыток, хотя бы раз не заплетётся язык...
Но, как говорится, “не в тем дело”, так как мы сейчас находимся не в каком-нибудь там “общественном месте”, а в гостях у Коляна. И в данном конкретном случае: “Камдесю с маслом тебе, наш уважаемый Вино... аминь Аполлитр... (тьфу ты, прости господи!)”. - Помянуть его не к вечеру, а ко дню. Короче, имеем полное право. Тем более, собрались мы не ради обыденной пьянки, а для того, чтобы, будто в каком-нибудь дворянском собрании (или как сейчас стало модно говорить: неформальной встречи без галстуков), пообщаться между собой после трудового дня. Ну и заодно обмыть Колянову обновку, так сказать, “за кучность боя”. А пока посланный ради “этого-самого” гонцом в магазин, Шурик Цапель ещё не вернулся, полным ходом идёт “торжественная часть” нашего мероприятия.
3.
- А ну-ка, Колян, покаж свою покупку... Ни-че-го, стрелять, наверное, будет. Только чего это она у тебя вся маслой-мазутой обмазана? Будто её в бочку с нигролом обмакнули.
- Да не обращайте внимания, оботрётся. То дед Хрячок её “на консервацию” поста-вил. Чудной старик. Отдаёт мине её, а сам чуть не плачет: “Ты уж следи за ней, ухажи-вай. Ружьё ласку да смазку любит”. Быдто я у него не ружьё, а родную жену забираю. “Приданое”, какое с ним было, тоже отдал: дозаторы, весы, калибровки какие-то, шом-пол, ёршики, маслёнки... - всякую дребедень, одним словом. Я уж не отказываюсь, беру весь этот хлам. Оно, во-первых, старичка грех обижать. А во-вторых, вдруг ещё пере-думает, старый пердун. И так вона сколько за ним ходил, уламывал. Дед-то сперва ну ни в какую: “Оно, - говорит, - мине двадцать годков верой-правдой прослужило, так на нём ни раковинки, ни единой царапинки. Ты же своё так за четыре года ухрястал, что оно в металлолом пошло”.
- Слышь, а куда ты, в самом деле, свою первую двустволку задевал?
- Как же, “задевал”... В милиции конфисковали. В запрошлом годе понёс то своё ру-жьё, как положено, на перегистрацию. Срок подошёл. Ну, вынул тама его из мешка и передал лейтенантику. Я то думал, что он номера сличит - и всех делов. Не тут-то было: уцепился он за него, быдто ни разу в глаза рабочего ружья не видел и давай крутить-вертеть. «О, - говорит, - так вы его не токма в “чёрном”, а, скорее, в “рыжем” теле со-держите. Чего это оно всё в ржавчине?» Ну, я ему поясняю: оно у меня, дескать, в гараже на гвоздике висело, а тут, как на грех, дожди. И надо тому приключиться: крыша протекла аккурат иде ружьё. Я, как в милицию нести, хватился, а у него стволины под самые чоки залиты. Ну чё, перевернул его кверху прикладом, слил воду и в таком состоянии на просушку оставил. Вот оно как бы малость и порыжело. “Да всё это ерунда, - говорю ему, - кузбасслаком по стволинам пройдусь - будет блестеть как новое”. А лейтенант ехидно так хмыкнул, затем растворил ружьё и давай через стволины в окно любоваться. Быдто это ему биноколь. Смотрел-смотрел, и потом спрашивает: “Вы его хоть чистите?” Во даёт! Как вроде это ему картошка. “Как положено, - отвечаю, - чищу опосля кажной охоты, ну там: зимней, весенней, осенней...” Он как заржёт сивым мерином: “Ну, ты и молодец!” Потом приложил к стволинам линейку: “Э-э-э, дак у вас и стволики погнутые! Глядите: почти на пять миллиметров”. Я ему: “ Да не обращайте вашего пристального внимания на такой пустяк. Это я прошлой зимой зайчика добивал. Стволинами по башке. Ну, видать маненько перестарался. Так в том вреда никакого нету. Они, конечно, опосля того случая, на полметра как бы низить стали, так я ж выше цели беру - и всех делов!” Нет, и слушать меня не стал. Конфисковал мою кормилицу и в том бумажку выдал... А ты говоришь: “Задевал...” Да кабы моя воля, я б ни в жисть с таким орудием не разлучился: чирка на 97 метров влёт и - как тряпка!
4.
- Чего вы мне тут не говорите, а я одно скажу: “Самое лучшее на свете ружьё - это Зауэр”. Ясное дело. Было у меня такое, аж с “тремя кольцами”. Ох и било!.. Помню, стою я раз зимой в засаде. Вылетает из колка русак и со всего маха - в поле. Но далековато: метров за сто от ближайшего охотника, а от меня и подавно - 189 метров, ни как не меньше! Никто даже и ружья не поднял. Ясное дело - такая дистанция. А я - так, ради хохмы - при-це-ляюсь да как двину по тому зайцу из обоих стволов. И верите-нет, аж вся дробь в него вошла. Во как кучно било - будто бичём! Ясное дело...
- Ну и куда ж тот твой Заур делси?
- Ох, и не говори!.. Высмотрел я как-то по осени: гусиный табунок на пшеничное поле навадился. Ну и пожадничал - зарядил на них патроны с двойной меркой, чтоб за раз побольше зацепить. Ясное дело. При-це-ляюсь да как двину по тому табунку из обо-их стволов. А они - дзинь и развалились на полосы. “Букетная сталь” получилась. Ясное дело...
5.
- Э-э-э..., что там твой Зауер-Маузер, так - пугач. Вот раньше-то ружья делали!.. Пом-ню, я ещё соплячонком был, мой батяня приволок откеда-то фузею. От то машина: рос-том - выше меня тогдашнего, весом - в полпуда, а ствол снаружи восьмигранный и такой агромадный, что в него, наверное, куриное яйцо влезло бы. И заряжалась она с дула. Я деталей теперя не помню: стока времени уже минуло. Скажу лишь, что батяня стрелял с неё тока раз. Но шороху по деревне наделал! Эт-та значит, он решил испы-тать: какой у неё, той фузеи, будет, к примеру, бой. Ну и зарядил он, значит, в ствол с полстакана дымаря, и дроби пропорциональное количество. Вышел по утрянке за ворота (я за ним следом - интересуюсь). Отсчитал с полсотни шагов и давай по тем-самым воротам целить (ага - забыл ещё сказать: заставил меня на них посерёдке газету прицепить). Целил-целил, а фузея-то тяжёлая, на весу не удержишь. Ну, он тогда и ре-шил из “положения лёжа” вдарить. Перешёл в лежачее положение и - вдарил... От, доложу я вам, было делов! Ворота с петель снесло и - в щепы. У хаты пол-угла разворотило - видать частью осыпи зачепило. А взрыв такой, что куды там грому: у меня ажно в глазах померкло, и в ушах - погребальный звон. Как дым рассеялся, я немного одыбался, глядь, - а батями-то на месте и нету! Он с отдачей метра полтора на пузе отъехал. От эт-та я доложу вам: “откат ствола”... - как у гаубицы. Хорошо, хоть лёжа стрелял, а ежели бы стоя?.. Так вот, лежит мой батяня, весь белый как мел, и башкой мотает - знать контузило. И правая рука плетью висит - отсушило. Но самое главное - ему прикладом ключицу раздробило. От эт-та бой! - Смертельный... А ты: “Зауер, зауер!”
Пока батяня после того приключения в больнице отлёживался, маманя куда-то туё фузею и сплавила. Боле мы её и не видели. Бестолковый народ, эт-ти бабы! Что с их возьмёшь!
6.
- Да-а... от баб в нашем охотницком деле, акромя вреда, никакой пользы нету!
Верно говорю. Хорошо, вона, Коляну: он мужик самостоятельный, в смысле - холостой. Сам себе хозяин. Чё захочет, того и вытворяет. А нашему брату-женатику в пору ту охо-ту бросать... Взять хотя мою “старуху Извергиль”. Как засобираюсь на охоту, так она такую трагедию представит: “Не пущу!” - И всё тут. Я уж было с ней по-хорошему: “Ну чё ты, зараза, - говорю, - верещишь, радость отравляешь?” Она: “Ты там напьёшьси”. Я ей: “И-и-и, милая моя, пора бы уж знать: ить хошь так, хошь эдак - чё на охоте, чё дома - всё одно упьюсь. Потому, в выходные сам бог велел. Тебе же лучше, - говорю, - ежели я на охоте буду: ить два дня на мою пьяную харю любоваться не придётся”. Не-ет, ни рожна не понимает своей выгоды. Мало того, под старость лет совсем “в ум ранетая” сделалась: стала от меня ружьё ховать. По ней дак, раз без ружья, то мне как бы на охо-ту и путь заказан. Ага, как же! Да по мне ить так даже лучше. Да я без ружья, все одно как машина без тормозов. Не надо опасаться потерять по пьяному делу то-самое ружьё. Или там, чё на зорьку проспишь...
7.
- Твоя ещё что. Слышали, чего у Петюни Слёзкина баба удумала? Как тому, значит, на охоту приспичит, так она ему ни какого провианту с собой не выдаёт. Ни тебе курочки, сала или хоть тех же яичек - ничего! Все попрячет и курятник - на замок! Совсем мужика на голодный паёк перевела. Петюня на прошлое открытие бился-бился, а она ну ни в какую. Говорит: “ Вы на болоте, со своими алкашами, гагар вонючих настреляете - вот их там сами и трескайте. Нечего всякую погань домой переть: свиньи, и те от них рыла воротят”. Так что вы думаете, какой номер наш Петюня отморозил? - Ну, вылитый хунвейбин! Взял, да по пути на охоту завернул к кошаре и забрал из отары своего барашка. Вот весело тогда мы открытие отметили: пир горой, песни-пляски, а на десерт - шашлычок из свежей баранины. Зато потом Петюне не сладко пришлось. Какая-то вражина донесла его бабе про того “закланного агнеца”. Петюня - с открытия, а его дома с распростёртыми вилами наперевес встречают. Вы ведь знаете его бабу, она хуже зверя: плюнешь в рожу - драться лезет!.. Говорят, почти неделю после того наш Петюньчик на сеновале ночевал. Мужики его в курилке пытают: “Чего это, слышно, ты дома не ночуешь?” А он: “ Дык понимаете, привык на охоте отдыхать на свежем воздухе. В хате уже никак спокойно заснуть не могу: что-то давит на меня, душа простору просит”. “А что, - спрашивают, - у тебя будто бы морда вся покарябана, и губы варениками распухли?” “Да, не обращайте внимания, - отвечает, - это меня на сеновале по ночам комары одолевают”.
8.
- Чёрт их поймёт, тех баб! Главное дело, как сами каждый вечер у прясла сгуртуются, так только их и слышно: “Га-ла-ла, жу-жу-жу...” – Всему селу на том “женсовете” кос-точки по десять раз перемоют. До звёзд их по домам не разгонишь. А еслиф наши бра-тья-охотники в кои-то разы свои ружья из чуланов повынимают, так они сразу в крик: “А-а-а…, в доме бардак: у скотины не управлено, картошка не копана, колодец завалил-ся, крыша текёт, баня не топлена... и тэде, и тэпе! А ему лишь бы шары залить да по охотам своим шлындать”.
Ну какой тут криминал, что выберутся мужики на природу да чуточку расслабятся? Еслиф разобраться, чтоб удрать из дому на волю, у нас всего-то три официальных пово-да и наберётся: сенокос, заготовка дров да охота. Так всем давно известно, что и сено, и дрова, и те-самые зайцы-утки - это одни отговорки, лишь бы на природе погулять. Ну, скажите, положа руку на сердце: хоть кто-нибудь из вас когда на том сенокосе руками косил? - Нет. Всё простым-просто: берёшь ящик водки или канистру самогона и едешь с этим богатством в бригаду. Там с мужиками гудишь пару дней и - готово: коровка на зиму сеном обеспечена. Та же технология и с дровами. И каждой про тот секрет извест-но, но ни одна слова против не вякнет. А как мужики стабунятся на охоту, так редкая баба в разнос не идёт. Какая-то ревность, что ли, их к тем ружьям раздирает. Спрашива-ется: и чего они так косоротятся? Козе понятно: не к любовницам же на гулянку едем! Так нет.
Вона этой осенью Шурик Цапель также с открытия вернулся. “Муся! - своей говорит. - Я вот тебе уточек привёз”. А она сгребла тех уток в охапку и давай своего благоверно-го ими охаживать: “Что, заявился, кобелина! Мне теперя всё известно. Спасибо, добрые люди глаза на тебя открыли!” Когда разобрались, оказалось - кто-то подшутил: шепнул его Мусе, что видели в те выходные Шурика в Туманово на танцах. Нет, вы представ-ляете: хромой Шурик, отец троих детей, и - на танцах! А та и рада стараться: не разо-брамшись, так его энтими утками “под хохлому” отвиртуозила, что он потом дней де-сять в чёрных очках по деревне щеголял.
9.
- Эт точно. Как говорится: “Куды крестьянину податься?” То ли дело у городских, не жизнь, а разлюли-малина. Цельный день на службе груши прооколачивают, придут до-мой - газету в руки и весь вечер кверху пузом на диване “ласты сушат”. И ни каких тебе забот. Что им от безделья по охотам не ездить. Небось, городская баба даже рада, что ёйный мужик с глаз долой на охоту убрался. Охота - это тебе не командировка, с неё еще ни один мужик внезапно не вернулся. А те и рады стараться - вырядятся во всё но-вое: сапоги, фуражки, камуфляжи. Будто не на охоту, а на военный парад собрались. И каких ружей у них не насмотришься - не чета нашим кочерёжкам! Но, между прочим, по охотницкой части эти городские ни рожна не петрят...
Как-то стоял на утренней зорьке у Няшино. Хорошая зорька выдалась: пять чернедей намолотил. Ну и повстречался мне там такой вот городской. Весь из себя нафранчён-ный: на голове шляпа с пером; на ногах то ли бродни, то ли резиновые штаны - какие-то лягушачьего цвета сапоги-колготки. В руках дробомёт невиданной системы, а у него на стволе не то антенна, не то подсковородник нацеплен. А на удавках - ну ни единой уточки не просматривается. Интересуюсь: “Чего это у тебя, мил-человек, на ружье за приспособа? От уток, что ли отбиваться?” Ну, он мне так толково разъясняет: это, дес-кать, какой-то прибор, чтобы брать правильный вынос при стрельбе. “Во, - говорю, - вынос берёшь правильный, дак ни одной утки не сшиб”. Он интеллигентно так оправ-дывается: “Видите ли, они шибко высоко летают. Дробь-де до них не достаёт”. Я ему возражаю: “Вроде нормальная высота. Вона: пяток взял да ещё трёх не отыскал”. И тут он мне знаете, какой вопрос задаёт? - Ни в жисть не догадаетесь! “А какие концентрап-торы*), - спрашивает, - вы применяете?” Я ажно опешил. Ну, думаю, нашёл время и ме-сто о чём спрашивать! “Да на кой нам они, - отвечаю, - если уж шибко потянет на это дело, то лучше, от греха, водочки выпей, и все те глупости - как рукой сымет...” Вот и пойми тех городских...
О, Шурик нарисовался! Ну что, взял? Тогда, мужики, хорош соловья баснями травить. Давайте, подгребайте дружнее к столу. Колян, где тут у тебя стопки?
10.
И... началось веселие.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*)Концентрапторы - здесь: игра слов между концентраптивами (противозачаточные средства) и концентраторами (элементы дробового патрона, повышающие дальнобойность ружья, напр.,: пыжи-контейнеры, стаканчики и т.д.)